Немчиновка и Отечественная война 1812 года в названиях улиц и просеков

А.Яновский

        Горячее дыхание Отечественной войны 1812 г. коснулось всей Смоленской дороги. По ней проследовала отступающая, обескровленная после Бородина русская армия и преследующая ее многотысячная «Великая армия» Наполеона. А сколько рейдов для пополнения фуража и продовольствия сделали французские отряды по Подмосковью в период знаменитого 36-дневного «наполеоновского сидения» в Москве! Как известно, крестьяне и летучие отряды кавалеристов-партизан имели множество боевых стычек с французскими фуражирами. Не об этом ли напоминают нам два больших рукотворных холма на Ромашковском кладбище? Людская молва упорно связывает их происхождение с Отечественной войной 1812 г. Чьи это братские могилы? Русских ли, французов? Теперь это трудно установить, так как на холмах уже расположились современные захоронения.

        В 1912 г. Россия бурно праздновала 100-летие незабываемых событий «грозы 12-го года». Торжества происходили и в Кремле, и на Красной площади, и, конечно же, на Бородинском поле. Кстати, к проезду Государя императора на Бородинское поле были отстроены каменные здания вокзалов в Голицыно, Кубинке и нашей Немчиновке. «Славный год сей минул, но не пройдут содеянные в нем подвиги» – эти слова, выбитые на юбилейной медали, стали девизом патриотического подъема, охватившего всю страну в 100-летний юбилей. Именно тогда наши предки-немчиновцы решили увековечить память о героической поре войны с Наполеоном в названиях улиц и просеков своего молодого тогда еще дачного поселка. Появились улицы Багратионовская, Ермоловская, просеки Раевского, Давыдова и т.д. Однако с приходом советской власти эти исторические названия были заменены на безликие номера: 1-й просек, 4-й и т.д. Большевики отвергли память о героях Бородина, посчитав их «царскими генералами». Неудивительно – ведь даже Спасо-Бородинский монастырь, созданный трудами безутешной вдовы генерала Тучкова на месте его гибели (Семеновские флеши), был разорен и подвергнут осквернению. Могила Багратиона на Бородинском поле вскрыта и разграблена, грандиозный памятник Русской славы на батарее Раевского взорван.

        Однако время шло, и интерес к Бородинской теме постепенно возродился и на советской почве. По-видимому, война с Наполеоном вписала столь яркую страницу в истории России, что с этим ничего не смогли поделать даже идеологи классовой борьбы. Уже в 1962 г. (к 150-летию Отечественной войны 1812 г.) на Бородинском поле прошли робкие «торжества». Присутствовали К.Е. Ворошилов, Е.А. Фурцева (тогдашний министр культуры), первые космонавты. Вскоре открылась Бородинская панорама, была восстановлена Триумфальная арка.

        Думаю, что в 200-летний юбилей Отечественной войны 1812 г. мы, жители и дачники Немчиновки, должны вспомнить о деяниях и подвигах забытых героев, имена которых когда-то украшали наши улицы и просеки. Ведь мы у них в долгу.

        Главная улица Немчиновки – Советский проспект – имела первоначальное название Александровский проспект в честь императора России Александра I, на долю которого выпало нелегкое политическое и военное соперничество с «победителем всей Европы» – Наполеоном.

        Впервые силу военного гения Наполеона русский император испытал в 1805 г. в битве при Аустерлице, где объединенная русско-австрийская армия потерпела сокрушительное поражение. Разгром произошел на глазах русского (Александр) и австрийского (Франц II) императоров. «Заставим плакать петербургских дам!» – с таким кличем врубались в ряды Кавалергардского полка испытанные в боях кавалеристы знаменитой наполеоновской гвардии. Кавалергардский элитный полк, состоящий из молодежи лучших аристократических фамилий России, понес страшные потери. Еще одна блестящая победа Наполеона…

        После Аустерлица австрийский император Франц посчитал всякие военные действия против Наполеона бессмысленными, а Александр с горечью воскликнул: «Мы младенцы в руках гиганта!».

        Военные неудачи заставили русского царя пойти на компромисс – отсюда Тильзитский мир (1807 г.) и временное улучшение отношений с Францией.

        Но вот наступил 1812 г., и 380-тысячная армия Наполеона вторглась в российские пределы. Пал Смоленск, неудержимый завоеватель всё ближе. В его обозе везут две мраморные статуи, где он изображен в полный рост в античных одеждах. Одна из статуй будет водружена на постаменте в Москве, другая – в Петербурге, куда направятся его полчища после завоевания древней столицы.

        Александр снимает с поста главнокомандующего Барклая де Толли, не оправдавшего доверия русских войск («Мы слишком долго отступали…»), и ставит Кутузова, назначение которого с восторгом принимается армией. Сам император, не желая мешать своими указаниями опытному полководцу, удаляется в Петербург.

        Когда Кутузов поймал французскую армию в московскую западню, Наполеон быстро понял опасность своего положения и предпринял ряд попыток заключить мир с Александром. В окружении русского царя нашлось достаточно приближенных, советовавших безоговорочно пойти на любые мирные условия с непобедимым противником, но Александр отказался: «Я не подпишу стыд моего Отечества!»

        Но вот волна войны откатилась от Москвы, и вражеская армия, испытав все муки отступления, с трудом прорвалась через Березину, потеряв три четверти своего состава. Кутузов считал, что война окончена – нашим войскам не следует выходить за пределы России, но Александр, понимая всю опасность Наполеона и желая окончательно сокрушить его силу, настоял на продолжении преследования французов уже за границей. Повинуясь воле императора, Кутузов развернул военные действия в Пруссии, но 28 апреля 1813 г. прославленного полководца не стало – он скончался в силезском городке Бунцлау. «До сих мест довел князь Кутузов-Смоленский победоносные российские войска …» – начертано на его памятнике. Но кто поведет их дальше?

        Наполеон быстро оправился от поражения, сформировал новые полки, его верная гвардия всегда при нем – ее удалось целиком вывести из гибельной России. Александр I возглавил все антинаполеоновские силы – к России присоединились только что освобожденные Пруссия, Австрия, Швеция. Весь 1813-й год прошел в кровопролитных сражениях на территории Германии. Не раз казалось, что военное счастье опять на стороне Наполеона. Император Александр безотлучно находился в штабе армии и присутствовал при всех главных битвах 1813–14 гг. Кульм, Люцен, Бауцен, грандиозная «Битва народов» под Лейпцигом, полугодовая осада Данцига – этапы жестокой борьбы «заграничного похода» русской армии.

        19 марта 1814 г. Александр I вступил в Париж во главе своих гвардейских полков. Русские войска «отомстили» столице Франции за сожженную Москву великолепным порядком и дисциплиной. Парижане, в ужасе ожидавшие грабежей, насилий и пожара, не знали, как выразить свою благодарность великодушным победителям. Наполеон был низложен и отрекся от императорской власти. Освободительный европейский поход Александра I завершился.

        В свете этих фактов становится понятным, почему наши соотечественники XIX века именно Александра нарекли «победителем Наполеона», а Кутузова – «спасителем Отечества». Сам же Александр, будучи человеком глубоко верующим, всю заслугу победы над Наполеоном приписал Божественному Провидению. По его указанию на наградной медали в память Отечественной войны 1812 г. изображено всевидящее око Господа и написано: «Не нам, не нам, а имени Твоему».

        Правый берег нашего пруда – тот, что ближе к станции, до революции назывался Кутузовской набережной. Заслуги знаменитого фельдмаршала перед Россией хорошо известны и отмечены орденами Святого Георгия всех четырех степеней. Он – первый полный георгиевский кавалер России. Дважды в боях он был опасно ранен в голову (под Алуштой и при Очакове), но каждый раз пуля каким-то чудом не задела жизненно важных органов. «Смерть сквозь главу его промчалась, Но жизнь его цела осталась, – Сам Бог его на подвиг блюл!» – поэтически объяснил эти удивительные факты Гавриил Державин, имея в виду будущую роль Кутузова в Отечественной войне 1812 г.

        Кстати, на Бутовском полигоне, где в общих рвах лежат останки очень многих репрессированных немчиновцев, был расстрелян и праправнук Кутузова – Михаил Николаевич Хитрово-Кромской (у Кутузова не было сыновей, зато было пять дочерей, М.Н. Хитрово-Кромской – потомок второй дочери Кутузова – Анны, вышедшей замуж за генерала Н.З. Хитрово.) А кем же, интересно, был репрессированный праправнук прославленного фельдмаршала? Он был человеком сугубо мирной профессии – оперным певцом, получившим образование в Италии, в советский период он стал преподавателем музыки. Но эти сведения, однако, нам ничего не говорят о его духовной сути. Был ли он достоин своего великого предка? Об этом мы можем узнать из воспоминаний его дочери – Киры Михайловны Хитрово-Кромской (прапраправнучки Кутузова).

        «В 1930-м папа был арестован (бдительные «органы» не забыли о его социальном происхождении) и выслан в Читу, позже – в Красноярск. Мама осталась с нами, тремя маленькими детьми, без всякой помощи… Конечно, мама очень боялась, что арестуют и ее; про папу она нам объяснила, что он уехал на гастроли.

        В 1935 г. папа вернулся из ссылки, но, как тогда говорили, с «волчьим билетом» – без права преподавания музыки. Каждый день он уходил в поисках работы, но возвращался ни с чем – «волчий билет» не давал устроиться. Приходилось довольствоваться частными уроками: к нему приходили и прежние, и новые ученики – те, что не боялись.

        Однажды мы с папой пошли гулять. Около булочной просила милостыню женщина с мальчиком. Папа, недолго думая, вынул из кармана деньги, которые он взял, чтобы купить мне коробочку конфет, и отдал в протянутую ручку мальчика.

        – А как же ты купишь мне обещанные конфеты? – обратилась я к папе, зная, что других денег у него нет.

        Папа неожиданно строго посмотрел на меня и ответил:

        – Неужели ты сможешь есть конфеты, когда у этого мальчика нет даже хлеба, чтобы утолить голод?

        Папин взгляд и эту фразу я запомнила на всю жизнь и всегда старалась руководствоваться в своих поступках этим примером высокой нравственности.

        Но вот мой добрый, всеми любимый папа вновь арестован 12 января 1938 г. Больше он к нам не вернулся. Приговор (расстрел) приведен в исполнение через месяц, 14 января.

        В 1990 г. я читала на Лубянке материалы его дела. «Люблю Россию, поэтому не уехал за границу после революции», «Хотел делить все тяготы жизни вместе с Родиной» – его ответы на допросах.»

        Приведенный отрывок рисует нам образ человека высокой нравственной пробы, остающегося патриотом даже в положении затравленного «бывшего». Таким и должен был быть потомок Кутузова!

        Длинный-предлинный 1-й просек, протянувшийся по высокому берегу нашей речки, первоначально назывался Поклонной улицей в честь известного эпизода Отечественной войны 1812 г. – напрасного ожидания Наполеоном на Поклонной горе делегации от «московских бородачей» с ключами от города. Загадочная Россия в очередной раз удивила и раздосадовала Бонапарта, поступив не по-европейски. Досада его возросла еще более, когда он убедился, что город покинут жителями – такого массового исхода никогда не совершали горожане завоеванных столиц «просвещенной Европы». Когда же начались пожары, Наполеону стало ясно, что война с Россией не будет похожа ни на одну из его предыдущих войн. Было о чем задуматься. Очевидцы утверждали, что еще никогда не видели своего императора таким молчаливым, хмурым и погруженным в раздумья, как в московский период.

        Вообще, ситуацию со сдачей и пожаром Москвы сильнее всех выразил граф П.А. Строганов: «…и вот он [Наполеон] пришел сюда, но не нашел ничего, кроме пепла, развалин и пожарищ; всё сожжено нашими собственными руками…. Подобно тому, как отец скорее убьет свою собственную дочь, чем потерпит ее бесчестие, мы уничтожили Москву, раз не могли более ее защищать.»

        3-й просек когда-то назывался Царево-Займищевской улицей. Ныне далеко не всякий немчиновец скажет, что это такое – Царево-Займище. А это название деревеньки в Смоленской области, близ которой произошла первая встреча Кутузова с армией после назначения его главнокомандующим. Само назначение состоялось 8 августа 1812 г., когда Михаил Илларионович находился в Петербурге. В рескрипте Александра I указывалось: «Известные военные достоинства ваши, любовь к Отечеству и неоднократные опыты отличных ваших подвигов приобретают вам истинное право на сию мою доверенность. Избирая вас для сего важного дела, я прошу Всемогущего Бога: да благословит деяния ваши к славе Российского Оружия, и да оправдает тем счастливые надежды, которые Отечество на вас возлагает».

        Михаил Илларионович выехал из Петербурга и застал армию в Царево-Займище 17 августа. Здесь и состоялся акт передачи верховного командования от Барклая де Толли Кутузову. Под приветственные крики старый полководец объехал выстроившиеся полки. Многие очевидцы этого события позднее утверждали, что в этот момент на небе появился орел и парил над новым главнокомандующим, предвещая ему победу. «Приехал Кутузов бить французов» – именно тогда родилась эта солдатская поговорка.

        Багратионовская улица – так назывался до революции заросший травой 4-й просек. Петр Иванович Багратион начал свой воинский путь рядовым Астраханского полка в 1782 г. «С самых молодых лет без наставника, совершенно без состояния, князь Багратион не имел средств получить воспитание. Одаренный от природы счастливыми способностями, остался он без образования и определился в военную службу. Все понятия о военном ремесле извлекал он из опытов, все суждения о нём из происшествий, по мере сходства их между собою, не будучи руководим правилами и наукою и впадая в погрешности… Неустрашим в сражении, равнодушен в опасности… Не помнит зла, вечно помнит благодеяния» – так характеризовал его генерал Ермолов.

        Участник многочисленных войн, воспитанник и соратник Суворова Петр Иванович Багратион встретил войну 1812 г. генералом от инфантерии (пехота) и командиром 2-й Западной армии.

        Если учесть, что до похода на Москву Наполеон считал Багратиона единственным хорошим генералом в русской армии, то становится ясным, какой удачей для французов стало его ранение на Бородинском поле, оказавшееся смертельным.

        «Я довольно не легко ранен в левую ногу с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола…» – писал Багратион Александру I вскоре после Бородина.

        5-й просек первоначально назывался Давыдовским в честь отчаянного героя-партизана Дениса Давыдова. Гусар, поэт, «певец вина, любви и славы» всегда отличался эксцентричными поступками, идущими вразрез с воинской дисциплиной. Поэтому назначение его командиром партизанского летучего отряда, где Денис был сам себе хозяин, оказалось на редкость удачным. С малым числом соратников (всего 50 гусар и 80 казаков) он стал творить большие дела на Смоленской дороге: захватывать обозы, освобождать пленных, громить тыловые группы противника. Соединившись с партизанскими отрядами Сеславина и Фигнера, Денис Давыдов решился дать бой двухтысячной колонне генерала Ожеро. Результат превзошел все ожидания: окруженные французы сдались. «Победа сия тем знаменита – отметил это событие Кутузов, – что в первый раз в продолжение нынешней кампании неприятельский корпус положил перед нами оружие».

        Денис продолжал свои подвиги и в заграничном походе русской армии. Достаточно сказать, что в бою на подступах к Парижу под ним было убито пять лошадей.

        6-й просек носил громкое название Ермоловской улицы в честь Алексея Петровича Ермолова – истинно русского генерала. Отличаясь независимым и благородным характером, он не раз попадал в опалу, но все равно оставался одним из самых популярных людей XIX века. Ермолов имел столь внушительный внешний вид, что производил неотразимое впечатление на окружающих. «Голова тигра на геркулесовом торсе» – так он запомнился Пушкину. Когда он входил в помещение, все дамы (не говоря о мужчинах) непроизвольно вставали.

        Участник всех наполеоновских войн, начиная с 1805 г., он встретил нашествие французов на Россию начальником Главного штаба 1-й Западной армии. В самый критический момент Бородинского боя, когда Багратион был ранен, и войска левого фланга охватило смятение, Ермолов со своим штабом кинулся останавливать отступающих, возглавил контратаку и отбил батарею Раевского, уже захваченную французами. «Бой яростный и ужасный не продолжался более получаса: сопротивление встречено отчаянное, возвышение отнято, орудия возвращены. Израненный штыками генерал Бонами получил пощаду [взят в плен]» – вспоминал позже Ермолов. Батарея была опять готова к обороне. В этот момент картечь, пробив навылет грудь солдата-артиллериста, стоящего впереди на бруствере, попала на излёте в шею отважного генерала. Ермолов был контужен и вынужден покинуть поле боя.

        На военном совете в Филях, когда решался вопрос обороны или сдачи Москвы, Ермолов предложил атаковать неприятеля. Он считал, что французы, привыкшие к отступлению русской армии, не могут сейчас ожидать ничего подобного от наших войск, а, следовательно, на нашей стороне фактор внезапности, столь важный в военном деле.

        7-й просек в честь героических защитников Семеновских флешей назывался Семеновской улицей. Флеши близ деревни Семеновское, занимая одну из ключевых позиций на Бородинском поле, подверглись особо яростным атакам французов. Здесь получил смертельное ранение Багратион, и здесь же, под градом пуль и ядер, погиб генерал-майор Александр Алексеевич Тучков. Его жена, едва придя в себя от этого известия, поехала на Бородинское поле отыскивать тело мужа (для этого ей пришлось испросить разрешение у самого Бонапарта) Но, в отчаянии странствуя по полю, усеянному трупами, она так и не нашла тело мужа. Возможно, оно было разорвано снарядом.

        Пораженная зрелищем поля смерти, не зная, как справиться с горем, молодая вдова решила увековечить память о муже и павших героях Бородина. Продав свои бриллианты, она купила три десятины земли под Семеновскими укреплениями, и на средней флеши в 1818 г. стала строить храм Спаса Нерукотворного по благословению архиепископа Августина. Следя за строительством, она жила с девятилетним сыном Николенькой и его гувернанткой в маленькой сторожке. Так возник Спасо-Бородинский монастырь, первой игуменьей которого и стала Маргарита Тучкова, принявшая при пострижении имя Мария.

        26 августа 1839 г., во время торжеств на Бородинском поле по случаю открытия чугунного монумента на батарее Раевского, император Николай I посетил монастырь и обратился к игуменье Марии со следующими словами: «Мы поставили памятник чугунный, а вы предупредили нас, поставив бессмертный христианский памятник». Действительно, Спасо-Бородинский монастырь, возникший на Семеновских флешах трудами неутешной вдовы, стал первым памятником воинам, «убиенным на поле брани Бородинской».

        9-й просек был назван Неверовским просеком в честь Дмитрия Петровича Неверовского – офицера, прошедшего боевой путь от рядового до генерала и сложившего голову в битве под Лейпцигом в 1813 г. «В штыки! В штыки!» – его любимый клич, запомнившийся боевым соратникам генерала.

        Отражая натиск Мюрата под Красным, дивизия Неверовского в пешем строю выдержала около 40 кавалерийских атак прославленного французского маршала, мастера кавалерийской атаки. «Никогда не видел большего мужества от неприятеля» – отозвался Мюрат об этом бое. Неожиданное сопротивление русской дивизии сорвало планы Наполеона по захвату Смоленска до соединения армий Барклая де Толли и Багратиона.

        В Бородинском сражении дивизия Неверовского почти вся погибла, а сам он был контужен, но не покинул поля боя.

        Молодой горячий генерал (43 года) нашел свою смерть в «Битве народов» под Лейпцигом. Получив тяжелое ранение в ногу, он скончался от развившейся гангрены.

        11-й просек первоначально назывался Раевским просеком в честь генерала Николая Николаевича Раевского.

        В июле 1812 г. русская армия отступала к Смоленску, ведя ожесточенные арьергардные бои. Под деревней Салтановкой корпус Раевского десять часов боролся с пятью французскими дивизиями. Вдруг под напором противника дрогнул измученный Смоленский полк. Чтобы остановить отступающих солдат, генерал Раевский взял за руки двух своих сыновей и с ними пошел в контратаку. Этот небывалый пример самоотвержения заставил остановиться бегущих и броситься на врага в штыки. Старшему сыну Раевского было 17 лет, младшему – всего 11. Этот эпизод получил широкую огласку в армии и обществе.

        В «пылающем аду» Смоленска 15-тысячный корпус генерала Раевского в течение суток отбивал атаки 180-тысячной французской армии, что позволило подтянуть к городу свежие силы генерала Дохтурова.

        На Бородинском поле корпус Раевского занимал центральную возвышенную позицию, которая позднее в исторической литературе получила название «батареи Раевского». Яростные схватки за овладение батареей Раевского стали кульминацией Бородинского сражения. «Могилой французской кавалерии» назвали эту высоту сами французы.

        Николай Николаевич оставался одной из ведущих фигур на протяжении всей войны. Отличился под Малоярославцем, Красным, в битве под Лейпцигом. На подступах к Парижу сумел занять важнейшую высоту Бельвиль, что заставило французов пойти на переговоры и сдать город.

        Хочется отметить, что, несмотря на необыкновенную популярность Раевского в обществе, он всегда оставался очень доступным, и его дом служил центром притяжения для самых разных людей, включая декабристов. Очень близок с семьей Раевских был А.С. Пушкин, влюбленный в одну из дочерей генерала – Марию.

        Умер Николай Николаевич в 58 лет в своем имении в Киевской губернии. На могильной плите надпись: «Он был в Смоленске щит, в Париже меч России».

        ________________________________________________________________________________________

        Примечание. В данной статье, посвященной 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 г., мы перечисляем не все улицы и просеки Немчиновки, а только те, названия которых связаны с эпохой борьбы с Наполеоном.